Мы привыкли измерять эффективность рыбного промысла миллионами тонн. Но есть вид рыболовства, который не ставит рекордов, однако для прибрежных регионов не менее важен.
Идеальная модель
Во многих странах города и поселки у моря получают доступ к его дарам, благодаря рыбацким кооперативам, мелким семейным предприятиям, самозанятым рыбакам. Такое рыболовство называют маломасштабным, или кустарным. Оно создает в мире миллионы рабочих мест и обеспечивает здоровой пищей миллионы людей. О его значении говорит тот факт, что Генеральная ассамблея ООН объявила 2022-й Международным годом кустарного рыболовства и аквакультуры.
В России этот промысел пока не получил ни юридического статуса, ни развития, так как государство делало ставку на укрупнение рыбного бизнеса. Однако вектор меняется. Маломасштабное рыболовство скоро может стать частью рыбного хозяйства нашей страны.
Эта тема вошла в повестку Международного рыбопромышленного форума, который состоялся 21–23 сентября в Санкт-Петербурге. Обсуждали ее на круглом столе с участием представителей Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций, Росрыболовства, ВНИРО.
В разговоре принял участие председатель Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Камчатского края Андрей Метелица. Организаторы форума пригласили его на круглый стол, потому что традиционная хозяйственная деятельность – самая подходящая модель, на примере которой можно строить кустарное рыболовство в России.
Однако камчатские аборигены готовы не только быть моделью, а сами начать маломасштабное рыболовство. Для этого даже не надо ждать изменений законодательства. Распоряжение Правительства России № 631-р от 8 мая 2009 года относит к видам традиционной хозяйственной деятельности КМНС продажу водных биоресурсов. Можно и ловить, и продавать.
Когда начинаем?
«Ежегодный вылов камчатских аборигенов в 2018–2021 годах составил в среднем 15 тысяч тонн лососей, гольцов, корюшки, карасей и других видов. К осени 2022 года добыто 8,4 тысячи тонн. Такой объем вписывается в рамки маломасштабного рыболовства, – считает Андрей Метелица, с которым мы встретились после форума. – Маломасштабное и традиционное рыболовство также объединяет их социальная направленность. Если открыть устав любой компании, то там главной целью указано получение прибыли. Общины же изначально создаются для решения социальных задач. Обеспечение внутреннего рынка продукцией – это как раз социальная задача».
Общины планируют выйти в камчатскую розницу уже в следующем году.
«Наша ассоциация должна решить, какую часть вылова мы можем выделить для розницы, по какой цене продавать. Необходимо создать кооператив, который взял бы на себя вопросы, связанные с торговлей, – делится планами Андрей Метелица. – Есть площадки, выделенные для ярмарок местных производителей. На первом этапе нам этого достаточно. В дальнейшем планируем использовать автолавки. Это удобный вид торговли и для покупателя, и для продавца. Автолавки позволят увидеть, где в городе наибольший спрос на наш товар, и уделять больше внимания именно этим районам».
Будет и краб?
Конечно, за этими предложениями стоит не только альтруизм, но и желание получить в будущем дополнительные ресурсы. Ведь если маломасштабное рыболовство узаконят, появятся и квоты на него, что открывает большие перспективы.
Взять, к примеру, камчатского краба. Во время прямой линии, которая состоялась 15 сентября, губернатор Владимир Солодов пообещал вернуть камчатцам этот ресурс.
«Камчатский краб сейчас камчатский только по названию, потому что, будучи выловленным в Охотском море, он транспортируется во Владивосток и экспортируется – ранее в США, сейчас больше в Юго-Восточную Азию. В результате на Камчатке краб дороже, чем в Приморье. Чтобы поменять ситуацию, нам нужно вернуть камчатского краба на камчатский берег», – сказал глава региона.
Конечно, крабов можно найти на местном рынке и на «Авито». Но признаем, добыты они здесь не вполне легально, и за их качество никто не отвечает. Обеспечить жителей края законной и качественной крабовой продукцией может именно маломасштабное рыболовство.
«Краба в прибрежье много. Когда общины ведут весенний промысел гольца и корюшки, краб буквально забивает сети. Но представители КМНС не имеют права его добывать, поэтому приходится возвращать краба в естественную среду обитания, по сути, выбрасывать в море, даже если краб получил повреждения и не выживет», – говорит Андрей Метелица.
Вопрос цены
Пока сообщество коренных жителей Камчатки может предложить рознице только сырец, а не готовую продукцию, так как своей переработки у него нет. Концепция развития общин, которую готовит краевая ассоциация КМНС, предусматривает создание для них небольших модульных заводов. Они позволят производить продукцию, хранить ее, готовить к транспортировке.
«Помимо прочего, мы сможем предложить покупателям адекватную цену. Сейчас рынок диктует заоблачные цены. Например, мойва в этом году продавалась на Камчатке по 190 рублей. В Мурманской области эта рыба стоила 95 рублей. Пусть мурманская мойва мельче, но она чистая, без песка, потому что ее ловят в море. Откуда такая разница в ценах? Нерку рыбаки отдают за 150–170 рублей. В рознице к этой цене можно добавить 20 процентов, чтобы окупить доставку, хранение, работу продавца. Но на рынке наценка достигает 50 процентов и выше», – говорит Андрей Метелица.
Понятно, что в проекте все выглядит идеально, а на практике всегда возникают непредвиденные трудности. Но если Камчатка не станет родиной российского маломасштабного рыболовства, то какой еще регион справится с этой задачей?
