Что и требовалось доказать: норвежцы нашли способ "протащить" свою красную рыбу через российскую границу в обход санкций, - о чем поведала норвежская газета Dagens Naeringsliv со ссылкой на данные компаний и отраслевых организаций. Норвежская рыба поставляется на рынок Белоруссии, подвергается переработке (то есть солению, копчению, упаковке и т.д.) и после этого получает другой таможенный код, - по сути, белорусское "гражданство" и право на въезд в Россию.
Сегодня уже никто не скрывает, что норвежские производители поставляют в Россию семгу и форель через страны Балтии - Эстонию, Литву и Латвию, а так же через Белоруссию. Никто не вспоминает и обещаний главы Росрыболовства Ильи Шестакова , что "Россия примет все меры для недопущения реэкспорта продукции из западных стран через Белоруссию и Казахстан".
А рыба-то повалила к нашим соседям! В период с 1 по 7 сентября, как пишут со ссылкой на норвежскую газету российские СМИ, объем поставок свежей норвежской семги и форели из Норвегии в Белоруссию подскочил втрое, а поставки в Эстонию в 4 раза, по сравнению с прошлым годом, также неожиданно растут "аппетиты" Латвии и Литвы.
Эксперты ничуть не удивляются такому раскладу. По словам генерального директора медиахолдинга "Новости рыболовства" Эдуарда Климова, норвежский лосось в Россию поставляет белорусская компания "Санта-Бремор", недавно купившая рыбоперерабатывающий завод в подмосковном Ногинске. Кроме того, у компании есть завод по обработке рыбы в Бресте.
Получается, что до российских прилавков доходит все тот же норвежский лосось, только по более высокой цене. В зависимости от региона цены выросли на 30, 40 и даже 50%, оценивает масштабы бедствия руководитель Информационного агентства по рыболовству Александр Савельев.
Схема проста как дважды два. "После переработки норвежская рыба становится белорусским продуктом, ни налоги в России не платятся, это уже не российская продукция, - описывает ситуацию исполнительный директор Рыбного союза Сергей Гудков. - Поэтому как можно радоваться тому, что предприятия, которые работают и платят налоги в России, не имеют возможности получить сырьё, его переработать и поставить продукцию, в то время как дружественная нам Белоруссия его получает в полном объёме и перерабатывает под своей маркой".
Собственно, именно об этом сценарии я говорил сразу после введения продуктового эмбарго в посте про "белорусские устрицы". Предприимчивые норвежцы, несмотря на свои заявления о том, что будут искать другие рынки сбыта, - по-прежнему борются за российский рынок и не собираются уходить с "клевых мест". А наши партнеры по Таможенному союзу быстро увеличили объемы переработки и поставки красной рыбы в Россию.
Директор по России норвежского Совета по морепродуктам Ингрид Скарстейн сказала: "Норвежская рыболовная промышленность имеет большой опыт по преодолению торговых барьеров с Россией и готова к подобным ситуациям". Так, в 2006 году российские ветеринары уже вводили запрет на ввоз норвежской семги, и тогда норвежские поставщики смогли найти новые рынки для своей продукции.
Скарстейн признается, что с начала 2000-х Россия была одним из важнейших направлений для экспорта норвежских морепродуктов. В прошлом году совокупный объем продаж составил почти 1 миллиард евро. Большая часть экспорта, - лосось и форель. Тем не менее, она указала, что рынок морепродуктов глобален и товары, которые шли в Россию, будут перенаправлены на другие рынки Евросоюза.
Однако, как показывает практика, это только слова. Никуда норвежский лосось с российского рынке не делся. Разве что подорожал.
Так против кого мы ввели санкции, и кто же страдает от эмбарго? Давайте посмотрим. Норвегия по-прежнему продает свою семгу в Россию через Чили, Белоруссию и прибалтийские направления, с легкостью преодолев заградительные барьеры. Белорусские предприятия нашли "золотую жилу". А мы, потребители получили скачок цен на красную рыбу. Кроме того отечественные рыбопереработчики остались без сырья, но с конкурентами из-за границы, из-за чего некоторые вынуждены были остановить производство, что мы видим на примере "Мурманского рыбокомбината", который технологически мог работать только с норвежским сырьем и норвежскими технологиями. Короче, хотели подложить свинью Евросоюзу, да сами сели на мель. Санкции мы ввели против самих себя. Картина маслом!
Макс Фишман
