Взгляд на итоги Госсовета по рыболовству: «Начинать импортозамещение надо с малого флота!»

Реформы в российской рыболовной отрасли давно назрели, и обсуждение их ведется сейчас на многих площадках. Но в центре внимания большинства СМИ оказались проблемы дальневосточных рыбопромышленников, ведущих промысел океанской рыбы. Между тем не менее важно и то, что у нас происходит в других традиционных рыбных регионах России. И не только на океанских просторах, но и в прибрежных водах. 

О своем видении ситуации в отрасли «Корабелу» рассказал председатель правления Ассоциации прибрежных рыбопромышленников и фермерских хозяйств Мурмана Анатолий Евенко.

— Анатолий Анатольевич, опишите вкратце, что из себя представляет ваша ассоциация, чем она занимается.

— У нас некоммерческая общественная организация, объединяющая 30 предприятий различных форм. В их числе перерабатывающие компании, предприятия инфраструктурного плана, есть научно-образовательное предприятие, есть предприятие, занимающееся аквакультурой. Но костяком ассоциации, конечно, являются добывающие предприятия — их у нас 15. Все они относятся к малому бизнесу и обладают маломерным флотом, насчитывающим в общей сложности 20-25 судов прибрежного лова длиной до 34 метров. Предприятия наши заточены только на поставку свежеохлажденной рыбы, поскольку их суда не имеют морозильных мощностей, все сто процентов рыбы обрабатывается первично на борту. Добывают они треску и пикшу, плюс к ней приловы — зубатки, сайда, палтус, окунь. Улов пересыпается льдом и доставляется через терминалы Мурманского порта на отечественный берег. Дальше поставляется на береговые предприятия, часть идет в местные магазины, остаток уходит за пределы области в Санкт-Петербург, Москву и в Карелию, поставки осуществляются без посредников по схеме: борт судна — магазин — население.

— Треску и пикшу вы добываете по квотам?

— Да, государство нам выделяет соответствующую квоту именно на эти два вида рыбы. На другие виды, например, сельдь, квоты мы не получаем. То есть у нас нет промыслового маневра, и мы не можем, полностью выбрав треску и пикшу, перейти на другой вид, как наши коллеги по океаническому промыслу. Чтобы вы себе представляли объемы, скажу, что по треске на весь Северный бассейн — Мурманская область, Республика Карелия, Архангельская область и Ненецкий национальный округ — выделяется 21 тысяча ежегодно. На Мурманскую область падает больше половины. К примеру, в этом году 15 тысяч тонн с копейками. Эти квоты мы ежегодно выбираем, и нам их не хватает. Мы не можем загрузить полностью наши предприятия берега, чтобы они выпускали продукцию с хорошей добавленной стоимостью и глубокой переработки. Это проблема, которую надо решать.

— На последнем заседании Госсовета, 19 октября, обсуждались пути развития отечественного рыбохозяйственного комплекса. Вы знакомы с его итогами? Что думаете о них?

— Знаком, конечно! Я только вчера вернулся из Норвегии, но уже внимательно прочитал полностью всю стенограмму заседания. Результаты его сейчас чисто номинально обсуждать рановато, это называется бежать впереди паровоза. Нет пока самого главного документа — поручений, которые даются по итогам. Хотя могу сказать свои предварительные впечатления. Я проанализировал все выступления, начиная с президентского. Насчитал порядка двадцати-тридцати с лишним упоминаний о «прибрежке», причем не было ни одного отрицательного отзыва в адрес прибрежной рыбохозяйственной деятельности. Наша ассоциация процентов на 95 удовлетворена прозвучавшими высказываниями. Откровенно говоря, в последние два года нас наконец-то заметили. Весь этот год при подготовке этого Госсовета в Мурманске, да и по всей России только ленивый не говорил о «прибрежке». На руку нам, конечно, сыграли и все эти политические мероприятия, санкции, поскольку к нам дополнительно отошли невостребованные квоты на треску и пикшу, предназначенные для науки и третьих стран, причем «научные» в этом году впервые. Это добавка за 10 тысяч, если говорить для всего бассейна.

— Какая форма поддержки со стороны государства, на ваш взгляд, была бы оптимальной?

— Прибрежная рыбохозяйственная деятельность социально ориентирована и, конечно, нам нужна поддержка. В материалах Госсовета есть предложение об увеличении квот, о закреплении их долей на 15 лет с 2018 года, когда начнется перераспределение ресурсов. Там предусматривается стимулирование прибрежного российского комплекса. Смысл такой: хочешь заниматься океанической деятельностью — занимайся. Но если ты занимаешься прибрежной деятельностью, то получаешь определенный коэффициент, бонус. Это справедливо, поскольку деятельность наша имеет важное социальное значение. Ведь мы заточены на то, чтобы кормить наше население, причем пытаемся это делать по доступной цене! Не скажу, что всегда получается, но тут не все от нас зависит. Сами посудите, отпускная цена трески у наших производителей 170 рублей, а в магазинах в Мурманске — 250-240.

«Отечественная рыбопродукция так и не стала доступной для значительной части россиян, особенно для социально незащищенных слоев населения. Несмотря на весьма внушительные поставки на внутренний рынок, розничная цена на рыбопродукцию, как правило, в три-четыре раза выше, чем непосредственно у производителей. Сегодня, скажем, минтай во Владивостоке или на Сахалине у рыбака стоит 75 рублей, а в торговле он доходит до 200 рублей за килограмм. И если рыбак с выручки исправно платит налоги, несет затраты на подготовку флота к промыслу, бункеровку, сетеоснастку, упаковочные материалы, а многие предприятия являются градообразующими и содержат поселки, то торговля же, скажем откровенно, такой нагрузки не несет.

Из выступления губернатора Сахалинской области Олега Кожемяко на заседании президиума Госсовета 19 октября 2015 г.»

— А свою точку зрения вы до правительства как доносите?

— В 2000 году была создана наша ассоциация, и с этого времени мы постоянно участвуем во всех мероприятиях и соответствующих коллегиях. Эти предложения мы вносим во все инстанции. Не просто кричим, что есть проблема, но и даем пути выхода. И, кстати, сейчас на Госсовет мы направили свои предложения через губернатора самыми первыми, как только началась подготовка. И я лично вижу, что эти предложения косвенно затронуты. О передаче субъектам федерации управлением морским прибрежным и рыболовством на внутренних водоемах, об увеличении ресурсов, об обновлении флота, ценовая политика ВБР - все эти моменты так или иначе просматриваются в выступлениях участников.

— У вас есть взаимодействие с коллегами по рыболовному бизнесу? Формируете ли вы общее лобби?

— У нас на Севере есть две крупные некоммерческие организации — помимо нашей, это еще Союз рыбаков Севера, океанисты, у которых большие суда, океанический флот. Между ними и нами есть деловая дискуссия. С одной стороны, они наши компаньоны, но с другой — в определенной степени и конкуренты. У нас на Севере рыбные ресурсы с Норвежской стороной общие, прибрежная квота берется из общего допустимого улова и распространяется на всех — и на океанистов, и на нас. И чем больше нам, прибрежникам, достанется, тем меньше будет у них. Это здоровая конкуренция. Но тут возникает другой вопрос: что выгоднее для государства? Стремиться кормить наше население рыбой по доступной цене или гнать на экспорт всю рыбу, оставлять там добавленную стоимость и развивать тем самым иностранные предприятия? Законы это позволяют, я понимаю, валюта тоже нужна. Но я прямо, не стесняясь, могу сказать свое мнение: в конце концов именно за прибрежным рыбохозяйственным кластером будущее. Кластер должен включать добычу, переработку и реализацию на местах, в регионах. Прежде всего надо накормить наше население, а потом уже экспорт. Бизнес, как модно говорить, должен быть ответственным. И если мы пользуемся федеральными ресурсами, если нам дано право их добывать, то надо, чтобы эти ресурсы работали в первую очередь на отечество. Я в этом глубоко убежден.

«Понятно, что бизнес заточен на получение прибыли и работает там, где ему выгодно. Однако ни нашу страну, ни ее граждан абсолютно не устраивает, когда ассортимент и цены рыбы на внутреннем рынке определяются зарубежными поставщиками и ритейлерами, когда в рыбной отрасли расплодились разного рода рантье, использующие наши биоресурсы, и когда почти 70 процентов доходов рыбодобывающих предприятий основано на экспорте сырья.

Из выступления президента РФ Владимира Путина на заседании президиума Госсовета 19 октября 2015 г.»

— Как вы оцениваете состояние отечественного рыболовного флота? Возраст и степень износа судов, возможность ремонта.

— У предприятий, входящих в нашу ассоциацию, как я уже говорил, насчитывается 20-25 судов. Конечно, это флот изношенный донельзя. Я уже четыре года постоянно твержу, что раньше или позже все технические параметры судов будут выработаны и соответствующие контролирующие службы поднимут красный фонарь. В результате наш флот встанет у стенки. Мы очень заинтересованы в обновлении флота, и наши предприятия, как могут, пытаются решить эту проблему. Не ждут, как говорится, милости от природы, когда там дадут субсидии, деньги на строительство, а пошли по пути приобретения судов на вторичном рынке и их модернизации. Надо же хоть как-то поддерживать свой флот. У нас за все время, сколько я здесь работаю, порядка 12 судов таким образом модернизировали, в прошлом году два судна подняли с нуля. Но это не выход, нужна система обновления.

— Об этом вы тоже предложения наверх посылали?

— Да, мы формулировали такие предложения. Причем у судостроения для прибрежников есть своя специфика, нам важно чтобы оно было ближе к районам промысла. Вот на Дальнем Востоке есть Амурский завод, он строит неплохие суда. Но представьте себе, наш предприниматель заказывает на Дальнем Востоке маленькое суденышко. Во-первых, как его оттуда перегонять? А если потребуется запчасть, гарантированный капитальный ремонт? У нас предприятия небольшие, такие расстояния для них проблематичны. Тем более, что есть же и в нашем регионе заводы, которые могли бы строить нам флот — на Балтике, в Архангельске на военных мощностях, даже у нас, в Мурманске в свое время строили тот же СРТ. Мы провели анализ наших потребностей, сейчас нам нужно порядка 12-13 маломерных судов. Наши 15 предприятий подали мне соответствующие заявки, я их оформил и отправил документы в Москву, в верхние инстанции.

— И вы хотите строить свои суда именно на отечественных верфях, а не закупать за границей?

— Я глубоко убежден в том, что импортозамещение необходимо, но начинать его надо именно с малого флота. Ну что мы сразу замахиваемся на эти иностранные суперсуда! Надо, скажем так, набить шишки на строительстве маломерного флота, чтобы потом не наступать на те же грабли в будущем. Потом можно будет переходить на и строительство больших судов на отечественных верфях. Хотя это воспринимается неоднозначно, и даже в нашей ассоциации тоже есть такие руководители, которые говорят — да ну, у нас верфи не готовы.

— Это, кстати, распространенное мнение у рыбопромысловых компаний.

— Я буквально на днях приехал из Норвегии, мы были там на предприятии, которое работает на живой рыбе и добывает ее судами с щадящим орудием лова, позволяющим не мять рыбу. Конечно, такое маломерное судно у нас в таком качестве, как у них, не построить. Но вот, когда я был в Исландии, то посмотрел, какие там суда для прибрежного лова строят. Полагаю, что такие отдельные верфи, в том же Петербурге, например, смогут построить. У нас пытались даже на базе военных в Снежногорске строить небольшие суда для прибрежного лова, неплохие, кстати. Но есть минус — цена той же листовой стали у нас выше. Поэтому надо искать пути снижения издержек. Здесь могла бы помочь серийность производства. Мы сейчас подходим к тому, чтобы создать на базе этих кораблей один проект, применив иностранные технологии. И этот проект серийно внедрять у нас на Севере. Я спрашивал у этих судостроителей, какое количество судов в серии их устроит, мне назвали цифру в три-четыре судна, которая позволит значительно снизить ценовую составляющую. Это предложение мы тоже направляли на Госсовет.

А так, я вам прямо скажу, что состояние этого флота — близко к аховому. И нас тревожит это, ни один килограмм рыбы не должен быть добыт в ущерб жизни человека! Ведь суда-то добитые, старые, переоборудованые. Тем более, если в советское время контроль за этими судами был предельно строгий, то сейчас, честно говоря, предприниматели из своего производственного фонда, корабля, выжимают все до нитки. С одной стороны это вроде правильно, поскольку обеспечивает прибыль. Но с другой стороны, страдает безопасность мореплавания. И есть же страшные примеры того, к чему это может привести... И это тоже одна из главных тем. 

«На сегодняшний день более 80 процентов рыбопромысловых судов имеют срок эксплуатации свыше 20 лет. К сожалению, мы видим, что наш флот в целом не соответствует современным требованиям ни по эффективности, ни по безаварийной эксплуатации. Некоторые компании идут по пути модернизации судов, однако необходимо отметить, что средства вкладываются чаще всего в переоборудование судовых фабрик и холодильных установок. При этом инженерная инфраструктура судов не соответствует возрастающим производственным мощностям из‑за чего увеличилось количество технических аварий на промысле.

Из выступления руководителя Федерального агентства по рыболовству Ильи Шестакова на заседании президиума Госсовета 19 октября 2015 г.»

— Почему, на ваш взгляд, ситуация оказалась настолько запущенной? Что мешало обновлять суда по мере необходимости все предыдущие годы?

— Во-первых, виноват пресловутый вопрос заработать любым путем. А во-вторых, общий пессимизм. Ведь многие из поручений предыдущего Госсовета, который прошел в 2007 году в Астрахани, прямо надо сказать, до сих пор не выполнены! Ну и появилась нотка пессимизма, которая мешала строить суда. Но тем не менее, мы осторожные оптимисты. Исходя из того, что я услышал на нынешнем Госсовете, есть определенная надежда на движение ситуации в отрасли в правильном направлении.

— И все-таки, как отразится на рыбаках силовое переориентирование их на закупку судов у российских верфей? Нет ли опасений по этому поводу?

— Всегда, когда начинается административное давление, это не есть хорошо. Но извините, если поезд не движется сам, то приходится что-то делать. Попробуйте взглянуть на это с точки зрения федерального правительства. Люди гибнут, рыба не дешевеет, что делать? Приходится этот рычаг применять в определенной степени, задействовать такой непопулярный, нерыночный механизм. А что, просто смотреть, когда мы совсем загнемся и наши корабли начнут массово гибнуть?

— А найдутся ли у мелких предприятий средства на закупку отечественных судов?

— Естественно, в одиночку малый бизнес, тем более те компании, у которых всего одно-два судна, финансово осилить такую покупку не сможет. Именно поэтому нужен коэффициент для прибрежного рыболовства, чтобы закрыть эту брешь. Я об этом уже говорил. И еще раз повторюсь, по итогам Госсовета у меня есть ощущение, что эти проблемы государство видит и собирается решать. Курс взят верный.