В тихом омуте прибрежки

На прошлой неделе Общественный экспертный совет по рыбному хозяйству, водным биологическим ресурсам и аквакультуре превратил обыденные вопросы в горячее обсуждение острых тем. И неважно, что итоговые решения пошли на поводу проектных рекомендаций. Главнее то, что члены ОЭС нашли и на суше, и на море огромные препятствия в прибрежном рыболовстве — в привычках, в законах и даже в самих себе.

Этого ничего не предвещало. Вынесенный в повестку вопрос о № 131-па «Об определении на территории Приморского края мест доставки уловов водных биологических ресурсов, добытых (выловленных) при осуществлении прибрежного рыболовства» должен был пройти безболезненную процедуру согласования. Тем более что в пояснительной записке еще раз нарочито подчеркивалось, что добытый прибрежниками улов обязателен для доставки на берег, а произведенная на судне продукция из этого же улова может идти на экспорт. «Хотите изменений — просите о законодательной инициативе краевой парламент, администрацию края. Но вряд ли кто-то из них сейчас на такое пойдет», — заявил член ОЭС Федор Новиков в надежде на то, что депутаты или чиновники устыдятся и все-таки согласятся пойти в федеральный центр. Но что такое произойдет, в прошлом вице-губернатор края, а ныне просто ветеран рыбной отрасли, видимо, сам верил слабо.
Пара-парадокс

А все потому, что проблемы прибрежного рыболовства раздуваются до масштабов, несоразмерных с объективным местом этой отрасли в структуре всего рыбного хозяйства края. Если раньше здесь рыбу добывали и морепродуктами обеспечивали десятки, а может, сотни предприятий и колхозов, то сейчас число рыбаков можно пересчитать по пальцам двух рук. Количество же судов, занятых прибрежным рыболовством, и вовсе становится угрожающе низким. По итогам 2015 г., по данным администрации края, прибрежники из 15,5 тыс. тонн квот освоили 12 тыс., и в основном за счет неодуемых видов рыб. «Пароходов практически не осталось, специалистов, способных работать в прибрежном рыболовстве, — тоже дефицит. Многие предприятия отказываются от этого вида промысла. Прибрежка умирает, — рискнул предположить Александр Ефремов, управляющий ГК «Доброфлот». — Мы держим свои два парохода в прибрежке — из-за субсидий краевого бюджета трехлетней давности. 100 млн рублей получили. Их вложили в цех переработки, закупили изотермические контейнеры и отремонтировали два МРС. Но это все равно нерентабельный проект».

Строптивые чиновники от Росрыболовства попытались придать стимул прибрежке в уже принятых поправках в закон «О рыболовстве…» Но проблема оказалась настолько глубокой, что цели снова размылись, а механизм работы вновь опустился на дно. «С точки зрения хозяйствующих субъектов получается парадокс. Экспорт живых биоресурсов, добытых прибрежными предприятиями, — наименее затратное мероприятие. А переработка на берегу требует инфраструктуры, людей и т.п. Однако то, что более эффективно для прибрежного рыболовства, — запрещается. Менее — разрешается. Парадокс усиливается и в новом законодательстве. Встает вопрос: стоит ли тогда вообще заниматься прибрежкой, — поделился мнением Андрей Темных, генеральный директор ЗАО «Восток Джапан». — На Камчатке прибрежка добывает 500 тонн краба. Этот объем надо доставить на берег. Ну столько никто никогда не употребит на внутреннем рынке. Рыбаки каждый год пишут: «Можно, мы привезем столько, сколько нужно». Ответ: «Можно». И начинается ожидание, когда их в суд потянут или, не дай бог, припишут им уголовные деяния».

Федор Новиков: «Есть понятие «живой продукт». Он стоит дороже всего. Если есть возможность поставлять его на внешний или внутренний рынок, то надо для этого создать экономические условия. Вместо этого кто-то, сидя возле реки Оки, начинает писать правила для морского рыболовства. Более того, сейчас хотят заставить всех перерабатывать на судне. А берег? Зачем тогда вообще рыбный кластер делать? Тогда давайте рассматривать все в комплексе: что-то морозить, что-то перерабатывать, что-то экспортировать в живом виде. Но нет, бросаемся в крайности».

Бесконечные метания от свежей рыбы до замороженной, от переработки водных биоресурсов на берегу до их возделывания на судне приводят к ломке прибрежного рыболовства, как и пограничники, которые часто перегибают рыбаков через колено. «Рыбак у нас — главный шпион и террорист. Очень остро стоят вопросы оплаты подхода-отхода судна, оплаты треков технических средств контроля (ТСК). Судам, которые не обязаны иметь ТСК, по факту запрещают работать ночью. Проблем в прибрежном рыболовстве много», — добавил Виктор Анисимов, начальник отдела рыболовства и сохранения ВБР департамента рыбного хозяйства края.

Андрей Темных: «Пограничники заставляют приходить в светлое время суток. Как его определить? Пришло судно в сумерки — мол, опоздал — штраф. В иной раз приходит — его не встречают, но потом доказывай, что не ночью выгружался».

Федор Новиков: «Проблема с пограничниками огромная. В Хасанском районе поймали полторы тонны минтая, попалось и штук 20 трески. На рыболовном сейнере этого не было видно при пересыпке. Начали на берегу перевешивать, нашли. Штраф 5 тыс. В Каменке перевешивают на берегу морскую капусту, идут в цех — и снова перевешивают. Длинная и никому не нужная история».
Рынок проблем

Перспектива уничтожения прибрежного рыболовства настолько раззадорила членов ОЭС, что они быстро перешли от локальных проблем до обсуждения большой политики, которое в первую очередь включило в себя создание рыбных рынков в Приморье. Их предполагается пять — два во Владивостоке, по одному в Находке, Артеме и Уссурийске. Власти последних трех городов, как поведала Елена Купцова, главный консультант отдела анализа, оценки и прогнозирования департамента рыбного хозяйства края, не видят в своих владениях мест для базара. Проект продвигается только в приморской столице, но куда и во что это выльется — никто так и не понял.

Елена Купцова: «Создание рыбного рынка является частью программы развития рыбного хозяйства. Из-за сложных экономических условий финансирование в объеме 5 млн рублей на рынок в этом году убрали. Тем не менее определены два места во Владивостоке — ул. Татарская,1 и Корабельная набережная, 24. На Татарской ООО «ДВ-Комбинат» подготовило эскизный проект, но из-за протеста прокуратуры дальнейшая работа оказалась невозможной. Вернуться к данному вопросу можно после согласования проектов строительства железнодорожных путей и ВКАД. Что касается набережной, то там вопросом занимается администрация Владивостока. Она провела работу по оформлению земельных участков в собственность, последний был оформлен в мае этого года».

Федор Новиков: «В 1993 г. мы организовали рыбный рынок, два года камбалой торговали. Пароходы стояли в очереди. Сегодня нам рассказывают, что сделают рынок на Татарской, где дороги нет. Чтобы сделать отрезок длиною 2 км, надо 300 млн рублей. Второе — где брать рыбу».

Дискуссии по поводу рыбного рынка предполагают бурную деятельность в море. Но поскольку прибрежка умирает, то и вместо рыбного базара, опасаются члены ОЭС, может горделиво вознестись очередной магазин «Океан». Под этот «международный» стандарт, естественно, подтянутся и цены. «Дороговизна рыбной продукции — одна из основных проблем. При этом рыба часто бывает не первой свежести, а перемороженная по нескольку раз. Специализированный рыбный рынок нужен, вопрос в том, как в нем будут контролироваться цены», — вопросил Дмитрий Легкий, советник генерального директора ОАО «Владивостокский морской рыбный порт».

Федор Новиков: «Два года назад я предлагал сделать рынок на Патрокле. Сейнеру подойти с Уссурийского залива — 40 минут, можно привезти рыбу с мыса Поворотного. В районе есть озеро — давайте завезем сазанов, карасей, сделаем как в Японии, чтобы можно было ловить рыбу на удочку. Мне ответили: ваше предложение не вписывается в теорию большого рынка. Зато хотят сделать большой, красивый магазин с живой рыбой. А зачем? Сегодня чуть ли не на каждом рынке есть рыбный отдел, только на Спортивной таких четыре. Этого вполне достаточно для удовлетворения спроса населения. Другой вопрос — определиться по стратегии, чтобы и населению было хорошо, и рыбакам выгодно. Пока бизнесу проще сдавать продукцию определенным структурам. Я знаю нескольких рыбаков, кто сбывает рыбу в совхоз в поселке Оленьем: на весы поставили, в банк упали деньги, а рыба ушла в Братск, Иркутск. А во Владивостоке никто не хочет заниматься закупом наваги, пеленгаса и других видов рыб. Насильственное строительство специализированного магазина этого не изменит, бизнес сам должен создать каналы сбыта рыбной продукции населению по адекватным ценам».
А кластеризации — нет

Впрочем, эксперты нашли козырь, которым просто грех не воспользоваться, — имеющаяся инфраструктура может уже сейчас стать «якорной» частью рыбного кластера. Того самого проекта, японский вариант которого на 28 млн руб. зарубили, а Росрыболовство переписало со своим умыслом. В частности, предлагается создать четыре дивизиона — на Сахалине, Камчатке, Курилах и в Приморье. Первые три региона будут ловить рыбу, а потом поставлять ее в Приморье. Отсюда уже продукция глубокой степени переработки будет отправляться на экспорт и внутренний рынок. Таким образом предполагается достигнуть мультипликативного эффекта.

Александр Васьков, первый вице-президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья: «Один рыбный порт Владивостока переваливал 1,8 млн тонн на приемку и 1,2 млн на выгрузку. Береговая переработка пять лет назад производила порядка 200 тыс. тонн продукции. Сколько можно отсюда вывезти рыбы железной дорогой — оценок нет, но, надо полагать, объемы могут быть огромными. То есть без каких-либо капитальных вложений можно развивать кластер, только надо сосредоточиться на кластерных отношениях».

Пока же Росрыболовство не создало ни нормативных актов, ни управляющей структуры для координации деятельности в кластере. Зато надеется на шесть резидентов, которые будут заниматься рыбопереработкой в свободном порту Владивосток, и два рыбных порта-резидента — Владивостокский и Находкинский, которые не могут инвестировать средства, потому что нет договоров аренды с «Нацрыбресурсом». «Кластеризации не происходит, — сообщила Елена Купцова. — Речь сегодня идет только о перспективах, поэтому в проекте бюджета Приморья на 2017–2018 гг. деньги на кластер не закладываются».